В начале марта в российский прокат вышла, по определению самих авторов, жизнеутверждающая комедия «Самоубийцы» Егора Баранова, продюсером кoтoрой выступил актер, режиссер и сценарист Александр Стриженов. В интервью «Новым Известиям» Александр СТРИЖЕНОВ порассуждал о состоянии современного кинематографа, а также о демократии в России.- Александр, комедия «Самоубийцы» действительно, как ни странно, получилась жизнеутверждающей. Что, на ваш взгляд, сегодня может объединить разрозненное общество?
- Объединить может само желание объединиться. На мой взгляд, жизнь со всеми ее сложностями, препонами и преградами - совершенно замечательная штука. Однако, к сожалению, кого-то трудности заставляют идти вперед еще быстрее, а кто-то погружается в уныние, что, на мой взгляд, недопустимо. Это же библейские прописные истины: убийство и уныние - страшные грехи, самоубийство еще страшнее, а это все - звенья одной цепи.
- И это большая проблема для России, кoтoрая занимает второе место в мире по числу самоубийств…
- Россия на первом месте в мире по числу самоубийств среди подростков, а на втором вообще. За последние двадцать лет мы потеряли восемьсот с лишним тысяч человек! Представляете, раз - и нет Новосибирска или Екатеринбурга. Мне кажется, что это во многом происходит из-за отсутствия духовного воспитания. Пoтoму что у людей как опору вышибли, а без нее - трагедия.
- Чем вас как продюсера привлекла картина начинающего режиссера Егора Баранова, кoтoрый на момент съемок был еще студентом ВГИКа?
- Меня часто звали преподавать, но я всегда отказывался, поскольку в определенном смысле надо иметь желание и силы этим заниматься. Но в какой-то момент мне показалось интересным что-то рассказать молодым ребятам. Хотелось сделать картину для молодежи, при этом не делая акцент на этот возраст. Я подумал, что, наверное, честнее наполнить эту идею энергией ровесников и собрать команду дебютантов, пoтoму что для них в определенном смысле это тоже высказывание.
- У вас никогда не возникало желания выступить продюсером арт-хаусного или авторского кино?
- Нет авторского кино, есть клишированные вещи. Жанровое кино в определенном смысле клишировано. Чем больше хороших образцов, тем больше разных клише, кoтoрыми манипулируют последователи.
- Как вы в целом оценивает на сегодняшний день состояние российского кинематографа?
- Хотелось бы, конечно, чтобы было лучше. Но зачем впадать в уныние? Хорошо, что хотя бы что-то происходит. Не умерли же за ненадобностью кинофестивали, на них есть что показывать, значит, есть движение. И в прокате что-то происходит. С одной стороны, было отмечено падение спроса на отечественное кино на несколько процентов относительно позапрошлого года, с другой - новогодние российские блокбастеры приподняли эту статистику и даже улучшили. Но у нас все нестабильно происходит, не так, как за океаном, где киноиндустрия существует на другом уровне, где другой прокат, другие деньги. Мы все время говорим про то, чего нам не хватает, забывая спрашивать самих себя: может, хромает что-то в творческом плане - не хватает идей, не хватает энергии? Меня радует то хорошее, что происходит в нашем кинематографе. Разумный эгоизм подсказывает, что за коллег надо радоваться, а не завидовать их успехам. Поскольку каждый неудачный российский фильм в прокате расхолаживает зрителя от российского кино как явления, а каждый удачный вселяет веру, что не все потеряно, что мы что-то можем. В нашем кинематографе все неровно, но нельзя сказать, что мертво.
- Но все-таки есть пути выхода из того кризисного состояния, в кoтoром оказалось наше кино?
- Знать бы рецепты. Наверное, есть. Главное, чтобы они нашлись всеми и сразу. Хотя каждая локальная победа - это все равно кирпичик, укрепляющий этот бастион.
- Возможно, одним из вариантов для оздоровления нашего кинематографа могла бы стать копродукция…
- Европа, да, так существует. Объединяются по 7-8 стран. Но у них есть одна замечательная штука - отсутствие языковых барьеров. Есть франкоговорящие, скандинавские страны, кoтoрым легче быть копродукцией. У нас, конечно, есть наши братские республики, но…
- При каких условиях наш национальный кинематограф мог бы стать конкурентоспособным западному?
- Во-первых, наши фильмы должны быть на английском языке. Очевидно, что при такой развитой киноиндустрии американскому зрителю тяжело выбрать не переведенный фильм. Есть специальная публика, есть на Манхэттене несколько кинотеатров, кoтoрые показывают европейское кино или свое артхаусное. Но в принципе народ подсажен на блокбастеры, как на иглу, и они выходят в большом количестве. Мне вообще кажется, что художник, прежде всего, должен конкурировать с самим собой, а не с Голливудом как с явлением. По-моему, это более реальная и здравая задача, во всяком случае, она честная.
- Но при этом наше массовое кино продолжает ориентироваться на Голливуд…
- А если камера долго и медленно двигается с героем - это сразу арт-хаус, вроде как мы следим подробно за его жизнью. А если динамичный монтаж, то это уже коммерческое кино. Даже ретро- автомобили пытаются снабжать какими-то современными двигателями и ставить туда кондиционеры, пoтoму что есть определенные привычные плоды цивилизации и научно-технического прогресса, в кoтoрых не хочется себе отказывать. В определенном смысле мы обмениваемся со зрителем мыслями и эмоциями таким способом, кoтoрый ему ближе.
- Нет ощущения, что зритель уже устал от «хлеба и зрелищ»?
- Зритель наверняка устал от плохого и скучного кино. От хорошего кино устать невозможно. Поэтому, занимаясь этой профессией, мы пытаемся предложить зрителю каждый раз то, что не утомит его в середине просмотра. А получится или нет - гарантий дать никто не может. Не думаю, что есть сумасшедшие, кoтoрые собираются вместе, чтобы потратить деньги и быть никому не нужными и не интересными. По-моему, лукавят те, кто говорит, что их не волнует реакция зрителя. А для кого же они это делают?
